Хоббиты
Хоббит, тем временем, ни капельки не изменился. Вернувшись из поездки по местам боевой славы, он вновь поселился в своей теплой норе с зеленой дверью и блестящей медной ручкой. На мой анафорический вопрос: "Ты, он тут или там?", он классически ответил: "Я в себе, как всегда." И это правда, лучше и не скажешь. Даже после того, как Бильбо втянули в невероятные приключения, которые вы все, конечно, помните, и он даже совершал всякие неожиданные поступки – он остался верен самому себе.
Хоббиты обладают хорошей самоиронией. Когда мы познакомились, Бильбо показался мне надутым зазнайкой, так гордо он хвастался своим происхождением, почтенным семейством и связями, вовремя не смекнув, с кем связался. Я самым честным образом подняла его на смех, и тут он проявил себя с лучшей стороны, чем вызвал мое расположение: он внезапно успокоился и стал очень приятным в обхождении хоббитом.
Хоббиты очень умны. Я никогда не читала статей по культурологии и литературе глубже и серьезнее, чем те, что иногда публикует Бильбо Бэггинс. Признаться, я не дотягиваю до их уровня настолько, что уже на втором предложении, если прислушаться, вы сможете услышать мое сладкое посапывание. Но Бильбо настолько великодушен, что снисходительно прощает мне мои дырки в образовании.
Хоббиты - очень закрытые в себе существа, но при этом ласковые и заботливые. Конечно, если вы им понравитесь. Но уж если это произошло, можете не сомневаться – они всегда будут думать о вас хорошо и проявлять невидимые знаки внимания. Вы можете не видеться с ними годами, но каждые пару лет в своем почтовом ящике вы неизменно будете находить почтовую открытку, на которой аккуратным круглым почерком будет выведено: "Что с тобой стряслось? Ты здорова?"
Бильбо верит в меня. Если бы он не заболел гриппом и не был вынужден сидеть на своем клетчатом диване с теплым шарфом на шее, мы бы пили пунш в харчевне Зеленый Дракон в Байуотере, и он бы вправлял мне мозги – я сама прошу его об этом, потому что он может меня встряхнуть со криком: "Да все-равно о чем!" А потом через несколько дней обязательно похвалить: "Написала? Вот умничка какая!"
Почему мне легко с норковыми существами, очевидно: я сама такая, несмотря на пушистый хвост. К тому же, я отчетливо поняла, что иные мизантропы и асоциальные типы на поверку оказываются теплыми и настоящими людьми, в искренности которых сомневаться не приходится, подчас правдивее и порядочнее этаких рубаха-парней. Их проявления доброты трогательны, они словно протягивают тебе лампадку, зажженную в самой истинной глубине их души. А почему им со мной легко? Не мне судить.
Да только никто и никогда не посвящал мне таких красивых стихов, как поэтический перевод, выполненный для меня однажды Бильбо Бэггинсом. А стихи, к слову, ведь штука опасная - одно аляповатое слово, и твое значимое присутствие уходит в небытие навсегда. Но хоббит написал стихи настолько талантливые и тонкие, что я почувствовала огромное уважение и тепло к этому вечному искателю, мизантропу и умнейшему человеку. И еще неизбывную грусть. Ведь он написал их мне, когда уже ясно было, что мир хоббитов никогда не станет моим миром, быть может потому, что, как известно, моя прапрабабка согрешила с эльфом, а родство Бэггинсов с эльфами, между тем, до сих пор остается недоказанным.
2012
Хоббиты обладают хорошей самоиронией. Когда мы познакомились, Бильбо показался мне надутым зазнайкой, так гордо он хвастался своим происхождением, почтенным семейством и связями, вовремя не смекнув, с кем связался. Я самым честным образом подняла его на смех, и тут он проявил себя с лучшей стороны, чем вызвал мое расположение: он внезапно успокоился и стал очень приятным в обхождении хоббитом.
Хоббиты очень умны. Я никогда не читала статей по культурологии и литературе глубже и серьезнее, чем те, что иногда публикует Бильбо Бэггинс. Признаться, я не дотягиваю до их уровня настолько, что уже на втором предложении, если прислушаться, вы сможете услышать мое сладкое посапывание. Но Бильбо настолько великодушен, что снисходительно прощает мне мои дырки в образовании.
Хоббиты - очень закрытые в себе существа, но при этом ласковые и заботливые. Конечно, если вы им понравитесь. Но уж если это произошло, можете не сомневаться – они всегда будут думать о вас хорошо и проявлять невидимые знаки внимания. Вы можете не видеться с ними годами, но каждые пару лет в своем почтовом ящике вы неизменно будете находить почтовую открытку, на которой аккуратным круглым почерком будет выведено: "Что с тобой стряслось? Ты здорова?"
Бильбо верит в меня. Если бы он не заболел гриппом и не был вынужден сидеть на своем клетчатом диване с теплым шарфом на шее, мы бы пили пунш в харчевне Зеленый Дракон в Байуотере, и он бы вправлял мне мозги – я сама прошу его об этом, потому что он может меня встряхнуть со криком: "Да все-равно о чем!" А потом через несколько дней обязательно похвалить: "Написала? Вот умничка какая!"
Почему мне легко с норковыми существами, очевидно: я сама такая, несмотря на пушистый хвост. К тому же, я отчетливо поняла, что иные мизантропы и асоциальные типы на поверку оказываются теплыми и настоящими людьми, в искренности которых сомневаться не приходится, подчас правдивее и порядочнее этаких рубаха-парней. Их проявления доброты трогательны, они словно протягивают тебе лампадку, зажженную в самой истинной глубине их души. А почему им со мной легко? Не мне судить.
Да только никто и никогда не посвящал мне таких красивых стихов, как поэтический перевод, выполненный для меня однажды Бильбо Бэггинсом. А стихи, к слову, ведь штука опасная - одно аляповатое слово, и твое значимое присутствие уходит в небытие навсегда. Но хоббит написал стихи настолько талантливые и тонкие, что я почувствовала огромное уважение и тепло к этому вечному искателю, мизантропу и умнейшему человеку. И еще неизбывную грусть. Ведь он написал их мне, когда уже ясно было, что мир хоббитов никогда не станет моим миром, быть может потому, что, как известно, моя прапрабабка согрешила с эльфом, а родство Бэггинсов с эльфами, между тем, до сих пор остается недоказанным.
2012